"Я был рядом в тот момент, когда Аршавин сказал про "ваши проблемы". Истории про ЕВРО от Виктора Гусева

Впервые Гусев попал на чемпионат Европы в 1992-м, когда турнир проходил в Швеции. В Скандинавию журналист поехал как корреспондент агентства РИА Новости и застал эпичный провал сборной СНГ. В 1996-м из Англии работал уже как комментатор Первого канала. В этом качестве он провел и следующие турниры, не пропустив ни одного.

ЕВРО-2020 стал бы для Гусева восьмым в карьере, но из-за пандемии этой цифры он достигнет только через полгода. Сейчас комментатор занимается новостями на Первом и в разговоре с Welcome2020.ru вспоминает все свои турниры.

В тот год меня только-только пригласили внештатником на телевидение — в мае я начал делать программу «Спорт уик-энд». Поэтому на чемпионат поехал как корреспондент РИА Новости, но уже с определенными телевизионными заданиями.

С нашей сборной на турнире случилась удивительная история: она удачно сыграла два матча в группе против сильнейших соперников, осталась встреча со средними шотландцами, в которой требовалось победить. При этом шотландцам ничего не было нужно, они уже потеряли все шансы на выход из группы. В нашем же выходе были уверены почти все. Я жил в одной гостинице с женами российских футболистов и сделал с ними хороший материал на тему стадии плей-офф, будто мы в нее уже вышли. Поговорил с женами Михайличенко, Колыванова, Чернышова, прикинул шансы на финал и отправил материал в Москву. А сам пошел корреспондентом на матч.

Шотландии мы проиграли 0:3. Это было особенно странно, потому что, как рассказывал Игорь Добровольский, соперники вышли на матч подвыпившими. Он говорил, что поставил мяч на центр поля и почувствовал, как от них разит перегаром. Они накануне гуляли, ведь им ничего не было нужно. Плюс накануне матча Михайличенко, который тогда играл за «Глазго Рейнджерс», по-дружески поехал к шотландцам в отель и вернулся с рассказом, что они там все расслабляются, попивают, и мы их возьмем голыми руками.

В результате — фиаско. Самое интересное, что после этого все люди из штаба сборной опровергали информацию про алкоголь, говорили, что шотландцы вышли нормальными. В один момент я стал сомневаться, подумал, что, может, это и правда какая-то легенда... Пока не получил подтверждение от рок-певца Рода Стюарта.

С ним, когда он приезжал в Москву с гастролями, работала в качестве продюсера моя дочка. Когда Род узнал у Юли, что ее отец футбольный комментатор, он сказал: «С Россией была интересная история. Накануне того матча в 1992 году я приехал к своей сборной в отель, и мы с ними пили всю ночь». Так что я получил подтверждение из первых рук, уже никто это оспорить не может. Стюарта ведь никто не тянул за язык, он сам рассказал об этом.

А мой материал с женами погиб, потому что после вылета стал неактуальным. Помню, что жен должны были допустить к мужьям между групповым этапом и плей-офф, чтобы они пообщались. В итоге это случилось после поражения. Общение получилось таким: футболисты и их супруги подошли к воротам стадиона, обнялись и разошлись, чтобы вылететь в Москву разными рейсами. До сих пор помню, как печально обнимал жену Андрей Канчельскис. Ту, которая сейчас жена Стаса Михайлова. Они попрощались, хотя должны были продолжить пребывание в Швеции.

История про команду-1996 такая же печальная, как и про команду-1992. Сборная была очень сильной и могла выйти в плей-офф, если бы выиграла у Чехии, а другой матч сложился определенным образом. Но мы сыграли вничью с чехами, которые в итоге дошли до финала. У нас часто получалось так на больших турнирах: нас выбивали именно те команды, которые в итоге становились чемпионами или выходили в финал: Чехия-1996, Португалия-2004, Испания-2008.

Из светлых моментов, которые я запомнил, был дебют совсем молодого Хохлова и отличного Бесчастных, который забил красивый мяч.

Помню и игру с Германией в Манчестере. Я не комментировал, просто смотрел с трибуны, хотя матч чуть не отменили. Перед ним в городе взорвали торговый центр — в тот момент, когда я проезжал неподалеку. Никто не погиб, но в то время терроризм был чем-то новым, непривычным, и на этом фоне УЕФА рассматривал отмену матча.

Турнир-1996 запомнился и особым флером. Во-первых, это мой первый чемпионат Европы как телевизионного комментатора. Дебютировал я на ЧМ-1994 и даже комментировал финал, но все равно считался внештатником. А в 1996-м был мой полноценный турнир.

Во-вторых, Англия живет футболом так, как не живет, конечно, ни одна другая страна. А я впервые ходил по этим городам и улицам — и все знал, потому что читал о них до этого. Читал обо всем — о стадионах, памятниках, выставках. Заходил в музей «Ливерпуля», и мне даже не требовалось, чтобы кто-то рассказывал об экспонатах. Задолго до поездки я по книжкам и путеводителям их все изучил.

Особо запомнил, конечно, музей The Beatles, потому что рок-музыка — мое хобби. Все эти моменты с Джоном Ленноном, Полом Маккартни и другими группами особо засели в душу. Интересен был и Манчестер, поскольку один из моих любимых футболистов — Райан Гиггз. Другой кумир — Алан Ширер, поэтому очень понравился Ньюкасл.

Турнир в Бельгии и Голландии я провел на волне программы «Парижские таймы», которую начал делать на ЧМ-1998, а потом продолжил в 2000-м и 2004-м уже под другими названиями. Программу мы пытались делать весело. Естественно, в Голландии я ходил в квартал «Красных фонарей» и делал стендапы — подводки к сюжетам новостей. Картинно закрывал глаза белой повязкой, будто бы тайком проник в квартал. В общем, всячески обыгрывалась эта амстердамская тема.

Тот чемпионат я запомнил очень хорошо, потому что прямо накануне, в мае, у меня родился сын, а комментировали мы вместе с Егором Титовым. Тот сезон в сборной Егор пропускал из-за дисквалификации, Первый канал позвал его поработать.

Помню, мы прокомментировали матч-открытие, когда греки выиграли у португальцев на их поле 2:1. Совсем молодой Криштиану Роналду все-таки забил один мяч, размочил счет, но это уже ничего не решало. Могли ли мы тогда представить, что эта пара сыграет на турнире еще раз уже в финале и снова сенсационно победят греки?

С Титовым мы комментировали и матч, когда Россия проиграла Португалии. После него Егор сказал, что ему не очень комфортно. Было ясно, что особого успеха мы не добьемся, тем более возникла история с Мостовым. Александр в тот момент играл в Испании и после поражения испанцам не очень хорошо высказался об игре нашей сборной. Ярцеву это не понравилось и он отчислил игрока.

Егор все чувствовал, понимал, что в сборную еще возвращаться, с этими футболистами играть. Ему оказалось сложно подобрать какую-то правильную тональность. Поэтому он позвонил Эрнсту и сказал: «Большое спасибо за приглашение, но, наверное, на этом мое участие закончится». А мне объяснил так: «Пойми, Витя: вот буду я сейчас комментировать кого-то из ребят, а его бабушка сидит у телевизора и говорит: „Что ж ты, Егорушка, так о своем о друге, о моем внуке?“ Мне это неудобно, мне еще возвращаться в эту команду, я надеюсь». Я его понял.

Так Титов и не стал комментатором, хотя работать с ним было весело и интересно.

До турнира 2008 года я жил на сборах с нашей командой, потом поехал в Австрию и комментировал там первый, неудачный матч — 1:4 против Испании. После него на меня ополчились телезрители.

Тогда я с самого начала говорил, что это не самый важный матч. Я чувствовал, что Гус Хиддинк не делал ставку на эту игру, он понимал, что при любой готовности и при любой отдаче наши не выиграли бы у испанцев. Поэтому он сделал все так, чтобы сохранить силы и выстрелить в играх с Грецией и Швецией, что в итоге и получилось.

Но сначала-то такие надежды, а тут мы проигрываем, и я рассказываю, что нет ничего страшного. Никто не хотел верить в эту стратегическую схему. Плюс я еще привел слова Игоря Акинфеева, который в интервью тоже намекнул, что это не главный матч для нас в группе. Зрителям это дико не понравилось.

Ну и не понравилось, как я оценил игру Романа Широкова, когда сказал, что он игрок не уровня сборной, имея в виду позицию. Хиддинк ведь поставил его в центр защиты, и Роман там провалился. Хотя, когда Павлюченко забил единственный для нас мяч, я как раз отметил Широкова — как пошел вперед, сделал передачу и оказался на своем месте. Вот его место, вот где уровень сборной. Но люди на это уже не обращали внимания, они услышали — «не уровень сборной», и мне за это врезали.

Самое странное, что когда в полуфинале мы проиграли тем же испанцам 0:3, на это уже никто не отреагировал. Все восприняли поражение как должное: получили бронзовые медали, уже не так страшно. Хотя для меня тот результат был очень неприятным, потому что был шанс выйти в финал. Но почему-то люди зацепились за первую, никому не нужную игру.

Когда турнир закончился, мы стояли и разговаривали с Виталием Мутко. Тут появились игроки, все их поздравляли. Мы обнялись с Игнашевичем, который, кстати, после Испании занял место в центре защиты вместо Широкова. А Роман мне не подал руки. Он ведь репортаж не видел, а донесли ему только то, что я плохо о нем сказал. Вот и отреагировал так со слов друзей. Хотя после этого в интервью Хиддинка спросили: «А когда Широков-то вернется?» Гус ответил: «Он вернется, когда выйдет на уровень сборной». То есть фактически повторил мои слова, но еще более жестко. Я говорил только о позиции в защите, а Хиддинк сказал глобально.

С Широковым много лет спустя мы встретились на хоккее. Он подошел, мы хорошо объяснились. Даже не объяснились, все дело в том, что ему достаточно было самому послушать репортаж с того матча. Когда он послушал, то как футболист все прекрасно понял, принял мою оценку.

Потом у нас сложились хорошие отношения. Он даже помогал раскручивать мою автобиографическую книгу, мы ездили по нескольким городам России. Периодически кто-то пытается снова этот конфликт разжечь, не зная, что он уже давно погашен.

На украино-польском турнире получилось зеркальное отражение ЕВРО-2008. Первый матч мы выиграли у чехов 4:1, а потом покатились — ничья и поражение. И никуда не вышли. Дик Адвокат зачем-то вывел команду на пик к первой игре, а нужно было сделать как Хиддинк. Но после первого матча все, конечно, были в восторге, говорили: «Если тогда проиграли и так здорово провели турнир, то что будет теперь?! Мы начали так здорово!» А выяснилось, что это неправильная стратегия.

Запомнилась фраза Андрея Аршавина «Ваши ожидания — это ваши проблемы». Я присутствовал в момент, когда он ее произносил, и знаю, что Аршавина настолько несправедливо обвинили, будто он это всему российскому народу. На самом же деле он ответил подвыпившему депутату Государственной думы, который выходил из гостиницы и набросился на него, чуть ли не матом посылал. Проблема Аршавина в том, что ему нужно было сказать «Твои ожидания — это твои проблемы», но он слишком интеллигентен, чтобы говорить на «ты». При этом Аршавин обращался к конкретному человеку, а не ко всем людям. Но поскольку прозвучало «ваши», люди восприняли фразу как общее обращение ко всем болельщикам.

Другой эпизод с того турнира — смешной. Я базировался в Варшаве, а на матч Украина — Швеция прилетел в Киев. Понимал, что лишний раз не нужно попадаться на глаза украинским болельщикам, потому что они смотрят общее телевидение, меня знают, и будет сложно отделаться от фотографий и автографов. А в тот раз еще и задержали самолет. Получилось, что я подъехал к стадиону, когда подходы оказались уже ограничены. Поставили барьеры, пришлось вылезать из такси задолго до арены. И вот я выхожу и вижу толпы украинских болельщиков, через которые нужно пройти. Думаю: «Ну, все. К началу я не успею». Иду на эту желто-синюю толпу, и неожиданно понимаю, что это шведы, которым до меня нет никакого дела! Так я спокойно прошел на комментаторскую позицию и успел к стартовому свистку.

Во Франции я комментировал финал вместе с Константином Выборновым. Когда Роналду так рано получил травму, казалось, для Португалии все закончено. Но Криштиану остался на бровке и удивительным образом фактически заменил тренера. Там даже искушенный специалист выглядел удивленно, потому что Роналду скакал и пытался вселить уверенность в свою команду. В этом смысле он сыграл очень большую роль. Говорить, что Португалия выиграла без Роналду, нельзя, его присутствие чувствовалось до последнего.

Если же говорить про турнир в целом, то запомнилось, что часто возникали проблемы с поездами: из-за столпотворения болельщиков как-то постоянно не хватало транспорта, во многих местах не было инфраструктуры, которая позволяла проводить такой турнир. Это бросилось в глаза, потому что я оценивал все с точки зрения следующего чемпионата мира, который проходил у нас. И я все время думал: «А мы-то потянем?» Но в результате мы, конечно, блестяще сработали.

Я считаю, что прямо сейчас есть три страны, к которым мы, кстати, примкнули и которым можно за месяц до ЕВРО или чемпионата мира сказать: «Мы вам отдаем турнир». И они все прекрасно проведут. Это Россия, Англия и Германия. В них все уже готово, они за месяц последние штрихи нанесут — и все.

Говорят, сейчас рассматривается вариант, чтобы в экстренном случае полностью отдать России ЕВРО. Думаю, в этом случае мы к нему спокойно будем готовы и проведем.

На ЕВРО-1992 я брал интервью у Бобби Мура — знаменитого капитана английской сборной, которая выиграла чемпионат мира-1966. Мур изображен на знаменитом кадре с золотой богиней в руках и на плечах у своих партнеров. К 1992 он, естественно, закончил карьеру и приехал на турнир в качестве скаута или наблюдателя.

В общении показался очень приветливым человеком, но почему-то когда я начинал говорить о будущем футбола, он замыкался. Было так странно... Загадка разрешилась в феврале 1993-го, когда Мур умер от рака. В 1992-м никто не знал о диагнозе, кроме него самого. Он понимал, что осталось недолго, внутри что-то давило, поэтому отвергал разговоры о будущем.

Это одно из моих самых мрачных общений со звездами. Ни с Пеле, ни с Бобби Чарльтоном, ни с Марадоной такого не было — они все на веселой ноте. А с Муром проявился такой момент.

Почему из трех финалов ЕВРО всего один я комментировал в паре? Наверное, учитывалась важность матча. Вдвоем работать на ответственных играх правильнее — ускользнет меньше деталей, есть диалог. Хотя у меня есть аргументы за и против парного комментария. Мне, например, удобнее одному, потому что любая беседа у микрофона убивает эмоциональность. Ты начинаешь обсуждать моменты, ведь не будешь же кричать в лицо второму комментатору, восторгаться. Начинается анализ, который неизбежно сух. А вот когда ты один, ты заводишься, можешь кричать и делать игру ярче.

С другой стороны, вдвоем появляется больше возможностей, потому что, когда один, ты шутишь сам, а тут можешь реагировать на шутливую реплику напарника или шутить, а он дополнит. От этого репортаж становится более наполненным.

Плюс подстраховка. Когда ты не один, можешь что-то упустить, но это подметит партнер. Он заметит и исправит то, что не увидит редактор.

Честно скажу, мне не нравится проведение турнира в нескольких странах одновременно. Мне даже не нравилась идея с Бельгией и Голландией в 2000-м, хотя это фактически одна и та же страна. Между ними не было границ: проехали мост, оказалось, что едем уже по территории Бельгии. Но ощущение чего-то странного не покидало. Мне нравится, когда чемпионат проводится в одном месте. Еще лучше, если города близки друг к другу. Получается очень концентрированно, такой эпицентр футбола.

Конечно, я не в восторге от нынешней идеи, когда ЕВРО разбросан вообще по 12 странам. Это фактически продолжение отборочного турнира. Ну и команд многовато стало. В основном моя претензия относится к чемпионату мира, что там идет размывание. Все-таки в Европе даже если много команд, все равно наблюдается соревновательность, уровень выровнялся. На чемпионате мира в каких-то матчах соревновательностью уже и не пахнет.

Совсем мало команд — тоже неинтересно. Должно быть разнообразие культур, стилей. Поэтому для меня оптимальный вариант — 16 сборных.

Позиция организаторов понятна. Все решает УЕФА, а его цель — развитие футбола не только вглубь, но и вширь, вовлечение новых стран, шансы не только грандам. Хотя за этим стоит и желание собрать голоса на следующих выборах президента. Если ты расширил турнир, то маленькие страны отдадут тебе за это голоса, и ты останешься во главе УЕФА. Этот момент тоже нужно учитывать, потому что маленькая страна имеет такой же голос, как и большая.

Так что 16 участников — отлично. Подготовился, всех знаешь, легче комментировать. Мы на Первом не показываем чемпионат России и другие матчи клубных турниров, поэтому с началом ЕВРО или ЧМ наступает вот что: ты готов с точки зрения опыта, но у тебя нет ежедневной практики. Даже еженедельной практики. Поэтому, когда садишься и комментируешь первый матч, чувствуешь некоторый такой внутренний напряг. Но уже со второй игры все идет как по маслу. Настолько тебя обволакивает атмосфера футбола. Это потрясающие ощущения. Финальные турниры — самое интересное и даже самое легкое для комментатора.

Я не комментирую матчи, потому что Первый канал не показывает чемпионаты на регулярной основе: у нас нет Испании, Италии, Лиги чемпионов. Только отдельные игры сборной России. А пойти на другой канал я не могу, у меня жесткий контракт.

Мы сосредоточены на трансляциях крупнейших соревнований. Вот, готовились к олимпиаде в Токио — бац, и ее нет. Готовились к чемпионату Европы — бац, и его нет. Поэтому сейчас, как и все, я занимаюсь новостями. И внутренне готовлюсь к чемпионату Европы.

Просто люди смотрят, например, чемпионат России, подходят ко мне и говорят: «Вчера играли „Динамо“ и „Локомотив“, а вы не комментировали. Как так?» — «Я не могу комментировать» — «Почему не можете? Вы же комментатор» — «Ну, его не Первый канал показывал» — «А, ну, мы не разделяем, мы не знаем».

Они не следят, кто это показывает, Первый, Матч или Россия, поэтому возникает ощущение, что я закончил. Вот есть матч, а Гусева нет. Почему?!

На самом деле я при работе. Пусть народ не переживает.