Он — легенда.
Сергей Игнашевич — лучший защитник в истории сборной России

Оборона — самая слабая линия в новейшей истории сборной России. Болельщики без проблем назовут полузащитников европейского уровня, форвардов с опытом игры в английской премьер-лиге, народного вратаря Акинфеева и его качественных сменщиков, но о защитниках вспомнят в последнюю очередь. Тем удивительнее, что больше всего матчей за сборную сыграл футболист именно этого амплуа. Сергей Игнашевич опередил Льва Яшина, Виктора Онопко и установил недостижимую планку в 126 игр. Для сравнения — у «вечного» Юрия Жиркова 92 матча в футболке сборной, а у Артема Дзюбы — 42.

Игнашевич уникален не только в цифрах. Это его горделивый Станислав Черчесов уговаривал возобновить карьеру и все-таки сыграть на ЧМ-2018. Еще раз. Черчесов. Звал игрока в сборную. Черчесов. Просил! Что это, если не показатель величия?

Решение о возвращении вряд ли далось легко. Уж слишком сильно команду полоскали после провального ЕВРО-2016, хотя к защитнику тогда было меньше всего вопросов, что признавал даже откровенный Валерий Карпин: «По итогам турнира нет вопросов только к Игнашевичу и Василию Березуцкому».

Его вообще часто критиковали: то из-за ухода из «Локомотива» в ЦСКА, то из-за якобы медлительности и неповоротливости, то 10 лет провожали на пенсию, и каждый раз искали-искали замену, но почему-то так и не находили... Конфликтов у него за карьеру тоже было немало: с Газзаевым, Акинфеевым, Семиным, да даже с добрым дедушкой Хиддинком.

Каждый раз Сергей выходил победителем — формуле «принять ситуацию и переломить» он научился еще в детстве. Тогда, в школе «Торпедо», его назвали ленивым, неправильно бегающим, и определили в неперспективные. «Перспективные ребята тренировались на настоящих полях, в хорошей форме, даже время для тренировок у них было лучше. А мы начинали гораздо позже, да и доставались нам чаще всего гаревое поле: черная, как будто выжженная земля, усыпанная мелкими камнями, баскетбольные площадки или беговые дорожки на главном стадионе», — вспоминал футболист.

Потом «Торпедо» развалилось. В 1997-м команда разделилась на две, а молодежь оказалась ни одной не нужна. Пришлось идти в молодежку «Спартака», где будущую легенду прибили в третий раз — сказали, что полузащитник из него плохой: «В новой команде много внимания уделялось обращению с мячом, тогда как в „Торпедо“ упор делался на физическую выносливость. Моей беготни для полузащиты было недостаточно. Так я и стал центральным защитником».

На этой позиции Игнашевич тоже стал основным и затащил команду в топ-4 турнира КФК. Не спасло — в конце сезона его попросили уже из «Спартака».

Повезло, что рядом каждый раз находились люди, которые видели в долговязом юнце потенциал. Юрий Севидов, тренировавший защитника в «Патриоте» из КФК (после «Спартака» Игнашевич перешел в этот клуб, образованный статусным болельщиком «красно-белых»), посоветовал его сразу в РПЛ — Тарханову в «Крылья». Николай Савичев чуть раньше довел до основного состава черно-белого дубля. А Виктор Шустиков успокаивал тем, что «бесперспективный» — еще не конец карьеры.

«Мы часто спрашивали его, есть ли у нас шанс попасть в дубль „Торпедо“. Виктор Михалыч всегда говорил, что знает много таких примеров. А еще он никогда нас не критиковал. Либо делал замечания по делу, либо подбадривал, хвалил. И для нас это было очень важно, поскольку в двусторонних играх с перспективными ребятами мы обычно проигрывали со счетом 0:10».

Еще вице-чемпион Европы особо тренировал с Сергеем дальний удар и игру головой. Помогло: за карьеру в 833 матчах он забил 65 голов. А пенальти от Игнашевича — пушечный выстрел в девятку — стал фирменным. Совпадение, но два последних матча в карьере Сергея закончились сериями пенальти — и каждый раз он реализовывал свою попытку без шансов для соперника.

Пенальти случились на ЧМ-2018 (в плей-офф с Испанией и Хорватией) — турнире, за два года до которого защитник закончил карьеру в сборной. Тогда Сергей объяснял, что хочет дать дорогу молодым. Перед турниром молодые травмировались — поочередно Васин и Джикия. У Черчесова не осталось выбора... и он вернул Игнашевича.

Получилось так, как и просил Шустиков. До ЧМ он мечтал: «Очень бы хотелось увидеть Игнашевича на домашнем турнире. Сергей это заслужил своей долгой и яркой карьерой. Чемпионат мира — мечта каждого футболиста. И ни в коем случае не заглядывайте ему в паспорт. Защитник себя еще покажет».

Второе предсказание тоже сбылось — на турнире Сергей стал лучшим игроком в составе сборной. Несколько цифр:

— сыграл 510 минут — пять полных матчей, два из которых продолжались по два часа. Больше него не сыграл никто, столько же — Акинфеев, Зобнин и Кутепов;

— в ключевом матче группы с Египтом выиграл 80% единоборств. Фантастика, если учесть, что у остальных участников матча 67% и менее;

— 98-я минута четвертьфинала с Хорватией. Модрич убегает из опорной зоны, на безумной скорости приближается к штрафной, кладет мяч под удар... И вдруг перед ним возникает Игнашевич. Спокойно выставляет ногу. Перехват.

И еще один факт:

— рядом со спокойным Игнашевичем топовым футболистом казался даже Илья Кутепов, который после турнира на два года сел на лавку в «Спартаке».

И все это — за неделю до 39-летия, когда старше тебя в истории чемпионатов мира в поле бегали только трое: англичанин Стэнли Мэтьюз, аргентинец Анхель Лабруна и камерунец Роже Милла.

Врач ЦСКА Шагабутдин Керимов объяснял, что Игнашевич спокойно мог играть на европейском уровне и после ЧМ. «Для меня он — фантастический футболист. Профессионал с большой буквы. Два последних матча весной 2017-го Сергей сыграл с переломом пятой плюсневой кости. Уговаривал его: „Полетели на операцию — ты не сможешь играть“. На что Игнаш ответил: „Смогу“. На обезболивающих выходил — никто даже не догадывался, чего ему это стоило», — объяснял доктор.

Когда у тренеров и игроков спрашивали, в чем секрет Сергея Игнашевича, каждый отвечал что-то свое, но близкое по смыслу: он пахал больше всех, а еще мыслил, как король.

«Парень очень понравился нам профессиональным отношением к делу, — вспоминал Юрий Семин. — И еще очень уверенный в себе был этот молодой человек. Когда он пришел, защитников в команде было человек десять, но Сергей выдержал эту конкуренцию. Иной раз, когда место центрального защитника было занято, мы его ставили опорным хавбеком. И это ему в дальнейшем очень помогло — он хорошо научился начинать атаку, делать первый пас».

Похожее мнение у Николая Савичева: «Очень был дисциплинированный парень. Порядок, порядок, порядок! За счет этого и достиг таких успехов. Целеустремленный. Упертый в хорошем смысле. Не получилось что-то — все равно добьюсь! Оставался после тренировок, что-то дорабатывал».

Чемпион России в составе «Рубина» Сесар Навас, даже закончив карьеру, вспоминал об Игнашевиче как о лучшем защитнике РПЛ. Центрдеф понимал, что его конкурент по лиге — ветеран, но все равно отмечал запредельный уровень: «Он обеспечивал просто шикарный выход из обороны, атлетически очень сильный, умный игрок. Он стабильно играл все те годы, что я его застал».

Кейсуке Хонда, который, как и вся японская нация, славится безумной работоспособностью, поражался отдаче одноклубника: «Знаю, что Игнашевич жестко тренируется каждый день. Он настоящий профессионал».

Но детальнее всех Сергея разобрал его последний клубный тренер Виктор Ганчаренко. По его словам, защитник бесподобно чувствовал, как складывается игра: понимал, когда кого-то надо подтолкнуть, а кого-то успокоить. Он сканировал каждого футболиста даже на тренировке. Если партнер недорабатывал, Игнашевич тут же объяснял ему, что пора исправляться. В 38 просчитывал на несколько ходов вперед.

Например, коуч вспоминал эпизод из матча Лиги Европы-2017/18 с «Лионом»: «Восторг вызывал эпизод, как Игнашевич сработал, когда обрезал Муса, и нападающий французов выходил один на один. Сергей включил мозги: он понимал, что бежит левоногий игрок, у которого не работает правая. Акинфеев это тоже понимал. Они вдвоем знали, что он будет делать. И ждали, пока француз переложит мяч на левую сторону. Да, параллельно бежал второй нападающий, но левоногие футболисты чаще всего бьют, надеясь на себя. Игнашевич спокойно заблокировал тот удар. Это действие вызвало у меня улыбку и восхищение. Сразу понимаешь, что это топовый защитник».

Случалось, что еще футболист-Игнашевич подсказывал тренеру. Так произошло во время матча в Хабаровске: защитник остался в запасе, а по ходу игры подошел к Ганчаренко, который собирался изменить схему, и попросил не делать этого, не опускать Вернблума ниже — он видел, что Понтус давит на соперника. Виктор Михайлович послушался. ЦСКА победил. Причем запасные тогда замерзли во второй тайме и ушли в раздевалку, а Игнашевич был единственным, кто досматривал игру рядом с тренерским штабом.

Суммируя вышесказанное, надо признать: Игнашевич — интеллектуал. И это качество проявляется не только в футболе.

Объективный факт: футболисты — люди не слишком образованные. Отдавая все детство спорту, у них нет времени на базовые знания. Когда появляется слава и деньги, учеба становится делом десятой важности. Гораздо приятнее кайфовать от жизни, чем тратить часы на видео о макроэкономике, балете Дягилева или творческом пути Льва Толстого.

Игнашевич — другой. В начальной школе он был отличником, потом — хорошистом. Во время футбольной карьеры продолжил образование, совершенствуя себя даже по пути на матч. «Могу с книжкой посидеть», — отвечал он на вопрос, чем занимается в автобусе. Но даже если слушал музыку, то качественную и проверенную временем: «У Зырянова в айфоне есть папка «Предыгровая», куда он закачал энергичную музыку — довольно старую, но бодрую. Я по его примеру тоже сделал себе такой предыгровой сборник: Queen, Bon Jovi, ремиксы на «Кино».

Выбирая, что почитать, защитник предпочитал не популярные книги по психологии, развитию своего «я» и второсортные детективы, а классику: «В свое время поразил роман „Три товарища“ Ремарка, буквально слезы на глазах выступали. Ночью не мог спать, заснул только в районе пяти часов. Если мне нравится какая-то книга, я покупаю ее в пяти-шести экземплярах и дарю друзьям. Например, у Довлатова я прочитал процентов 80». Отдельно помогла супруга — выпускница журфака. Со времен учебы у нее остался список литературы за все пять лет, и Сергей им активно пользовался.

После школы он увлекся Шукшиным — к 23 годам прочитал почти все его рассказы. Логично, что те, что превратились в фильмы, стали любимыми в кино: «Калина Красная» и «Живет такой парень».

Тяга к чтению и кино логично перетекла в любовь к театру. Стандарт для Игнашевича — один-два похода в месяц.

При этом он не впал в крайность: не стал изгоем, безумцем, который отрицает тусовки или проповедует, что молодежь зажралась, а жить нужно только так, как привык он. Игнашевич — живой парень, который даже в 41 ближе к 20-летним.

Он, легенда русского футбола, на равных общается с игроками «Торпедо», которых тренирует уже год: на пальцах объясняет, как перемещаться по полю, выходить из обороны и организовывать прессинг.

Он рулит ресторанным бизнесом — вместе с партнером уже несколько лет кормит людей на Белорусской.

Он небанальный — подарил жене на день рождения собственноручно изготовленную «Монополию»: «Два месяца в Ватутинках делал. К игровому полю подрисовывал домики, фотографии, чертил, клеил... Вписывал события, которые были в нашей с Наташей жизни. Вместо тюрьмы, например, была база. И снимок Газзаева».

Он познает жизнь, даже закончив карьеру. Например, во время поездки в Лондон смотрел не на Темзу, Тауэр или Биг-Бен, а отправился на могилу Карла Маркса и по следам Джека Потрошителя.

«Запаслись книжкой с подробным описанием преступлений и четко прочерченным маршрутом. По нему и двигались. Но город уже перестроен. На месте тех событий сегодня то забор, то школа, то частный дом. Правда, обнаружили бар, где Потрошитель якобы был перед одним из убийств. Там продаются футболки, кружки, какая-то брошюра. А в Москве я посмотрел документальный фильм ВВС. Они выдвинули версию, что Потрошитель — это мясник, который заразился от проституток сифилисом и начал им мстить, понимая, что медленно умирает. Потому его и не нашли», — выдал мини-лекцию Игнашевич, когда его спросили о той поездке.

Даже в плане коммуникаций Игнашевич ломает шаблоны о типичном русском футболисте. Например, он несколько лет вел конференции, где отвечал на вопросы болельщиков. Спустя годы признавал ошибку — переход из «Локо» в ЦСКА: «Не совсем правильно это было в тот момент. Знаю, причинил боль многим болельщикам „Локомотива“. Прощу прощения».

А с Газзаевым, которого боялись все игроки, он открыто враждовал.

В плане титулов и славы карьера Игнашевича сложилась идеально. Единственный минус — он так и не проверил себя в Европе, о чем сильно жалеет. Говорит, что интерес был даже из «Арсенала» в 2007-м, но в тот год ЦСКА провалил Лигу чемпионов, а сборная сгорела Англии 0:3 на «Уэмбли». Через год грянул финансовый кризис, и экономически потянуть Сергея могли только топ-клубы.

Хотя заиграть он мог даже там. Это показал ЕВРО-2008: если не брать провальный полуфинал с Испанией, когда плоха оказалась вся команда, то за три матча с Сергеем Россия пропустила всего раз — от Голландии. Как и Кутепов на ЧМ-2018, лучший месяц в жизни Денис Колодин провел именно в паре с Игнашевичем.

Гус Хиддинк настолько ценил качества игрока, что не прервал с ним связь даже спустя восемь лет после ухода из сборной: в 2018-м голландец встретился с Игнашевичем в Москве и даже посмотрел чемпионат мира в его ресторане. Правда, начинались их отношения сложно — Гус даже выгонял защитника со сбора. Это случилось перед товарищеской игрой с Польшей в 2007-м: Сергей позвонил за несколько дней до нее и предупредил, что вовремя на сбор не приедет из-за пробок.

«Говорю ему: „Погоди, сегодня четверг. Откуда ты знаешь, что в понедельник попадешь в пробку?“ — „Это обычная ситуация для Москвы в этот день недели“ — „Почему ты тогда не можешь выехать из дома на два часа раньше?“ — „Там по-другому не получится. Я опоздаю на два часа“. Тут я сказал: „Нет, мой друг. Ты не опоздаешь“. И положил трубку, — вспоминал Хиддинк. — В итоге Сергей опоздал на час. Моя реакция была моментальной: „Игнаш, спасибо, adios. До свидания“. И ему пришлось уехать со сбора».

В тот год испортились отношения не только с голландцем — еще и с Газзаевым. Тренер несколько раз жестко проехался по игроку, тот ответил, а потом предложил разобраться со своими проблемами — например, наконец перестать прощать севших на шею бразильцев. После этого Гинер был готов даже отпустить Игнашевича в «Зенит». Предложение лежало на столе, а видеть каждый день коуча с диктаторскими замашками и конспектами из «Алании» 90-х Сергей не мог. Но стерпел: менять один русский клуб на такой же — тупик, а не развитие. Вскоре Газзаев ушел.

«Я в нем разочаровался как в человеке, — рубил правду-матку футболист. — Но не как в тренере. Газзаеву многим обязан. С ним выиграл Кубок УЕФА, был капитаном потрясающей команды. У нас были отношения, о которых могут только мечтать тренер и футболист. Понимали друг друга с полуслова. А потом все исчезло».

При Газзаеве Игнашевич заиграл в сборной. Точнее, первым вызывал его Романцев, но именно на поле он вышел уже при Газзаеве. И даже спасал его от позора — оформил дубль против Швейцарии в отборе к ЕВРО-2004, когда после двух поражений от Албании и Грузии команда горела 0:2 в Базеле. В итоге — ничья.

Спустя четыре года на том же стадионе история закольцевалась — Россия грохнула Голландию.

В том матче на ЕВРО-2008 за спиной Игнашевича, как и все 14 лет в ЦСКА и сборной, действовал Игорь Акинфеев. Эти годы они не были друзьями — даже находились в тлеющем конфликте из-за капитанской повязки, которую Газзаев отнял у Сергея и отдал Игорю. И даже больше. «Акинфеева не интересовал результат. Его интересовала своя надежная игра и ноль пропущенных мячей. Если команда не пропускала, он был самым счастливым человеком. А если побеждали 2:1 или 3:1, радовались все, кроме него. Потому что он думает о своей собственной игре и является для себя самым строгим критиком», — говорил Игнашевич, уже закончив карьеру.

При этом на поле он стоял горой за вратаря и понимал его с полуслова. Что это, если не величие?

Величие ли это именно локально российское, или Игнашевич вписал себя в более чем 100-летнюю историю нашего футбола? Ответ на этот вопрос сформулировал Вячеслав Колосков.

«Он — наша легенда и встанет в один ряд с такими защитниками прошлых лет, как Альберт Шестернев и Виктор Шустиков. В последние 15 лет он — сильнейший центральный защитник в российском футболе», — сказал почетный президент РФС.

И с этим трудно спорить...