Давайте честно: полстраны по-прежнему считает лучшим Гуса Хиддинка, вспоминая победу над Англией, бронзовый ЕВРО-2008 и золотое поколение, футболисты которого потом были не последними людьми в английской премьер-лиге. Голландец действительно подарил России самый счастливый момент в ее футбольной истории — ту ночь после игры в Базеле помнит каждый, даже не самый увлеченный болельщик.

Проблема в том, что за пределами турнира и трех больших матчей (с Англией дома и двух с Германией), сборная выглядела привычно нестабильно: проигрывала Израилю, еле-еле закатывала один Андорре, отскакивала от Словении в момент, когда за победу простили бы даже 50 кальянов за ночь. В команде, конечно, была европейская атмосфера, открытость, улыбки — все то, к чему мы не привыкли, но о чем так мечтали. Но сборная не стала монолитом, способным крошить соперников на классе.

С Черчесовым Россия такой стала. Забудем про чемпионат мира — он проходил дома, в группе попались удобные соперники, а в плей-офф еще и везло. Это никак не обесценивает работу тренера, но судить по месячному отрезку странно. Тогда сборная как-то подозрительно преобразилась после серых товарищеских (извините, контрольных) матчей, что до сих пор напоминает чудо. Важно — что было потом.

Потом Черчесов выстроил такую машину, за которую уже не страшно. Вспомним времена Хиддинка: многие ли из зрителей не сомневались в победе, когда включали матч с финнами, или ждали игру с Азербайджаном? Больше такого беспокойства нет: команда уверенно проходится по средним соперникам и откровенно избивает слабаков, обновляя рекорды, как после 9:0 с Сан-Марино.

Даже поражения от топов вроде Бельгии не выглядят безнадежными: в таких матчах особенно заметно, как команда ищет себя, меняется, пробуя то играть от соперника, то навязывая свой стиль или бросив все силы в атаку.

Перед ЕВРО-2016 мы верили в Слуцкого, надеясь на его гений. До этого точно так же верили в Капелло, Адвоката или Ярцева. Но каждый раз не понимали, как именно команда сыграет на большом турнире, в каком стиле, кто будет лидером, а кто выпадет и потеряет в трансферной стоимости. При Черчесове ответ всегда есть, а история Аршавина времен ЕВРО-2012, когда его держали на поле только потому, что он — Аршавин, просто невозможна. При Станислав Саламыче каждый, вышедший на поле, полноценная боевая единица. Кто не тянет — в команду просто не попадает. Кто тянет, но сидит без клуба — будет приглашен, потому что старание всегда вознаграждается. Вспомним свежий пример Кузяева или Нойштедтера.

Черчесов, которого так сильно ругали за авторитарный стиль, неожиданно приучил, что в сборной наконец-то нет перекосов в дисциплине. Хотя казалось, что в России они были хроническими: Хиддинк расслабил игроков настолько, что они пролетели мимо ЧМ-2010. Капелло уничтожил морально так, что на ЧМ-2014 они вышли на ватных ногах, боясь совершить хоть одно неверное движение.

Черчесов смешал строгость с юмором. У него есть место и принципам (когда для попадания в сборную нужно сначала помириться с капитаном), и третьему вратарю, который точно не сыграет, зато будет дядькой в раздевалке, а вне ее создаст в команде уют и душевную атмосферу.

Можно заметить, что похожие принципы были у Адвоката, который до последнего опирался на старую гвардию — тех, кого знал по «Зениту», и кто застал еще бронзу при Хиддинке. Но голландец оставил после себя разруху: по сути, сборную можно было разогнать и набрать заново из новых людей, что почти сделал Капелло. Черчесов, работая на результат, все равно помнит о развитии и перспективах: при нем в команде дебютировали целых два стартовых состава!

В отличие от любого предыдущего тренера, он — не временщик. Его звали не тушить пожар, подменить уволенного или подзаработать. Сборная для него — долгосрочный проект, и продление контракта до ЧМ-2022 — лишнее тому подтверждение.

За десять месяцев до более близкого турнира, ЕВРО, мы не знаем, как выступит команда. Но уже сейчас можно быть уверенными: за Россию будет не стыдно. Дзюба точно доработает эпизод, Зобнин соберет все подборы, а Джикия не проиграет позицию. А если и проиграет, то потому, что соперник был сильнее, а не по своей вине или ошибке.

Черчесов — не везунчик, как говорили после ЧМ. Он просто последовательно делает работу и открывает двери, даже если до этого они закрылись перед носом на десять замков. Так было с ним всю жизнь.

«Можно понимать футбол, если ты находишься рядом с условным Пятницким или Ледяховым, то есть в центре поля. А Черчесов находился в воротах. Какое там понимание из ворот — вообще загадка», — сказал Валерий Карпин в 2017-м и сорвал миллион восторгов.

Вероятно, Валерий Георгиевич не знает, как началась тренерская карьера бывшего одноклубника. Вместо лайтовых курсов в России, где получить лицензию можно только за то, что ты — Черчесов, кипер выбрал тяжелую учебу в Австрии. Где скидок не делают, а все предметы нужно сдавать на немецком.

«На что-то мне не удавалось отвечать. Например, есть биология, а есть осетин, который должен все знать и уметь объяснять это на немецком. Не хочу вспоминать — мне плохо становится. Такого стресса я не испытывал даже во время финальных игр», — вспоминал Черчесов период учебы в начале 2000-х.

Теория — только часть процесса. Не менее стрессовой получилась практика. Дело в том, что молодой тренер начал работу не сразу с команды высшей лиги, как, кстати, Карпин, а с детей. Сначала были 12-летние, потом — 15-летние. Процесс строго отслеживали кураторы из школы и федерации, которые посещали занятия, а потом просили от Черчесова объяснений: почему он дал команде именно такое упражнение, какой навык оно прокачивает, что он внедрит по плану через неделю.

Третья часть обучения — уже работа с профи. Правда, 70-миллионный бюджет, как Карпину в «Спартаке», 40-летнему новичку никто не дал. Он начал с нищего «Куфштайна» из 18-тысячного городка, который сезоном ранее вылетел из региональной лиги в любительскую. В итоге за сезон Стани, как называют его в Австрии, вернул клуб обратно и быстро стал легендой. Параллельно приходилось сдавать те самые экзамены на немецком — Черчесов справился со всеми шестью и получил разрешение на работу в более сильных лигах.

«Тренерскую карьеру надо развивать с самых низов, — объяснял он свое решение не торопиться. — Каждый солдат хочет стать генералом, но для этого надо пройти большой путь. Ошибки, которые ты неизбежно делаешь в начале, не так заметны, на них можно учиться. Представляю, что было бы со мной, если бы на старте я управлял каким-нибудь именитым клубом. Наверное, меня давно бы уволили».

Потом случился «Тироль», когда команду, только что вернувшуюся в вышку с самым маленьким бюджетом, он поднял в топ-6. Со стороны снова похоже на случайность, если не знать, что за этим скрывалась большая работа. Во-первых, в свободное от тренировок время тренер бегал по судам, пытаясь вернуть игрокам то, что задолжали предыдущие владельцы. Дополнительной сложностью оказались отношения в коллективе: в «Тироле» все еще оставались пять игроков, которые застали Черчесова кипером, а не тренером. Отношение нему было соответствующим — как к братюне. Станислав Саламыч выжег панибратство одним волевым решением: оставил бывших партнеров в запасе, без них команда выиграла 5:1. Все сразу поняли, кто на базе хозяин.

Что случилось бы, если бы «Тироль» проиграл — представить страшно. Вероятно, тренера Черчесова больше бы не существовало. Но в этом он весь: готов рискнуть, даже если остальные считают идею безумием. Просто потому, что верит в себя сильнее, чем в кого бы то ни было.

«Я ему вопросы задавал из серии «кто был обладателем „Золотого мяча“ в девяносто таком-то году», а он не знает. Он устал от моих вопросов и говорит: «Слушай, Хабиб, я кроме Черчесова никого не знаю», — рассказывал Хабиб Нурмагомедов после общения с тренером.

Раздутое эго отталкивает многих. Отсюда — постоянный хейт, даже в моменты, когда сборная побеждает. При этом трудно не признать: Черчесов не только говорит, что лучший, но и подтверждает это. В том числе такими решениями, когда за 90 минут можно проиграть все. Но и выиграть едва ли не больше.

В «Спартаке» он несколько лет сидел за спиной Дасаева, появляясь на поле только по праздникам. А когда вышел в важном матче, получил пять от «Жальгириса», где каждый гол — его персональная вина. Другой бы сломался, сбежал в родную Осетию или продолжил бы ждать нового шанса под язвительный смех одноклубников, но у Черчесова в голове был план: уйти в аренду в «Локомотив», чтобы там доказать: пять мячей — ошибка, я могу лучше.

«Локомотив» в те годы — даже не середняк. В 1988-м он впервые за семь лет поднялся в Высшую лигу. Шансов сыграть там достойно — минимум: на топ-3 претендовали три «Динамо» — из Киева, Минска и Москвы, «Днепр», «Торпедо», «Спартак» и тот же «Жальгирис». Не вылететь — уже счастье. Поразить всех, играя в воротах, — героизм. Но вратарь снова пошел на риск и вышел из ситуации суперменом. В 30 матчах он пропустил 29 мячей, а «Локо» всего очка не хватило до топ-6 и попадания в Кубок УЕФА. Дорога в основу «Спартака» после этого открылась по умолчанию.

Похожая история повторилась в 1993-м в Дрездене. Черчесов перешел в местное «Динамо» после четырех чемпионств СССР и России и двух полуфиналов еврокубков, но не знал ни слова по-немецки. В первых матчах рефлекторно отдавал команды по-русски. Итог: 15 пропущенных мячей в четырех турах, глубокий запас.

Типичная история для русских игроков за границей — уход от проблемы: смена клуба и возвращение в Россию. Черчесов понял, что надо не спасаться бегством, а доказывать, что ты и правда достоин играть. Он взялся за немецкий, выглядел лучше всех на тренировках и заслужил новый шанс. В конце сезона болельщики признали его лучшим футболистом команды.

Снова риск и ситуация, в которой можно потерять все. Но Черчесов доказал: если честно делать свое дело, удача всегда будет за тебя.

Кстати, первые матчи в Дрездене без знания языка — лишнее подтверждение тому, что вратарь — не просто машина по ловле мячей. Он еще и важная фигура в управлении игрой. Если ты не понимаешь в тактике, то три пробоины за 90 минут станут традицией.

Тактику Черчесов любил, как вспоминал его тренер по «Тиролю» Вольфганг Ляйтеншторфер: «Он постоянно пытался вникнуть в тренировочный процесс, всегда учился новому. Если что-то идет не так, как он хочет, он может быть очень жестким, все должны это принять. Помню, у нас был матч в чемпионате, кто-то из защитников постоянно ошибался, и он реально разозлился, даже чуть не подрался с тренером, потому что ему не понравилось, как тот руководил обороной».

Став тренером, он продолжил рисковать: когда отчислял Титова и Калиниченко из основы «Спартака», выгонял кумира Перми Пеева из «Амкара», ругался с Денисовым в «Динамо», а потом не брал в сборную. Каждый раз он шел против мнения толпы. Иногда это подводило, как, например, в 2008-м, когда его уволил из «Спартака» теневой оппонент Черчесова по этому тексту Карпин. Иногда от него уже ничего не зависело, как в «Тереке» в 2013-м, когда он вывел команду в топ-8, обновив рекорд по занятому месту, а его уволили. Или как в 2011-м в «Жемчужине», когда амбициозный проект закрылся из-за финансовых проблем.

Но и эти неудачи больше не ломали, а закаляли и делали только сильнее.

Черчесов упрямый и жесткий не потому, что хочет кого-то позлить, он просто таким родился. Он так воспитан. И вот уже 57 лет живет с принципами, которые многих отпугивают. Но требовательно он относится в том числе к себе. Например, его друг поэт Александр Вулых рассказывал, что во время игровой карьеры вратаря не интересовало мнение комментаторов, кроме одного — Владимира Маслаченко. Слова легенды «Спартака» о себе он просил пересказывать после каждого матча. И если в них была критика, рефлексировать и работать над ошибками Черчесов мог неделю.

После некоторых историй Черчесовым вообще хочется восхищаться. Например, в самолете на ЕВРО-1992 с командой летели журналисты. Среди них — Петр Спектор, друг кипера. Когда Станислав предложил Спектору сесть рядом с собой, тот отказался, объяснив, что написал критическую статью про главного тренера сборной Бышовца. Тот посчитал Петра, болельщика «Спартака», предателем. Так Спектор дал понять, что отношение к нему тренера может отразиться и на Черчесове. «Я друзей на место в сборной не меняю», — произнес вратарь и усадил журналиста рядом. На ЕВРО он не сыграл ни одного матча.

Другая история — патриотическая. В начале 90-х Северную Осетию разрывали противоречия с соседней Ингушетией. Намечалась настоящая война. В те дни Черчесов, уже капитан сборной и чемпион, приехал в родную республику и сразу явился в военкомат: «Готов защищать свою малую родину. С ружьем или автоматом». Ему ответили: «Спасибо, но нам гораздо важнее, чтобы ты защищал ворота сборной».

Все это — снова о человеке, которого считают дерзким, негибким и диктатором. Отчасти он, конечно, такой. Но что важнее — он не лицемер, а его строгие принципы работают даже тогда, когда 98 из 100 испугались бы и сбежали.

Другой важный момент: то, что сказано о нем в 90-х, актуально даже сейчас. Например, всего пять лет назад в «Легии» Саламыч отказался от части зарплаты ради помощников, без которых не соглашался приниматься за работу в Польше. И так руководству и сказал: «Если вы не готовы потянуть их условия, тогда возьмите нужную сумму из моих денег».

Черчесов действительно не меняется. Но нужны ли всем нам перемены, если он — лучший тренер не просто прямо сейчас, а во всей истории сборной?