Блокадный футбол: мифы и реальность

Ф

утбольный матч в блокадном Ленинграде — событие, которое в наше время считается полулегендарным. О том, что в этой истории считать достоверным, — в статье портала welcome2020.ru, который продолжает публиковать самые интересные материалы о Санкт-Петербурге в преддверии ЕВРО-2020.

Если вы вдруг решите прогуляться по Санкт-Петербургу рядом со стадионом «Динамо», то можете обнаружить скульптурную композицию: два футболиста, эмблема «Динамо», стилизованная фотография и надпись «31 мая 1942 года матч в блокадном Ленинграде «Динамо» — «ЛМЗ». Открыт этот памятник был в 2012 году. А посвящен он, без сомнения, матчу-легенде.


Человеческая память такова, что спустя время факт замещается его персональным восприятием. Происходит мифологизация реальности. Но так ли это важно? Например, после выхода в 2017 году ставшего коммерчески очень успешным фильма о баскетболистах и тренере Гаранжине один из известных игроков прошлого сказал: «Не знаю, хорошо это или плохо. Тут ведь как: приходится выбирать — или блокбастер, или забвение».


История с блокадным матчем через годы тоже приобрела статус легенды. Основная ее канва такова: 31 мая 1942 года на поле стадиона «Динамо» одноименная ленинградская команда сыграла с командой Н-ского завода («ЛМЗ»), этот матч оказал мощное идеологическое и психологическое воздействие как на самих жителей блокадного города, так и на врага, который получил себе в окопы сообщение о встрече на немецком языке.


«Легенда в данном случае важнее, чем событие. В этом смысле памятник на „Динамо“ сегодня важнее, чем когда-то состоявшийся факт. Но этот факт, бесспорно, был», — говорит сын участника блокадных матчей Виктора Набутова, известный журналист, телеведущий, комментатор Кирилл Набутов.

В том самом 2012 году, когда на «Динамо» открывали памятник футболистам-блокадникам, к 70-летию легендарного матча приурочили и выставку на Малой Конюшенной: то была импровизированная линия противотанковых ограждений, украшенная газетными вырезками и черно-белыми фотоснимками. Разумеется, собравшиеся на мероприятие молодые журналисты замучили спикеров вопросами про события 70-летней давности. И на тот момент генеральный директор «Зенита» Максим Митрофанов говорил дословно следующее:


«Здесь не важна история клуба — „Динамо“ или „Зенита“ — здесь важна история спорта и история страны. Это был настоящий вызов, на который люди ответили. Который они бросили сами себе и выиграли у самих себя, у судьбы и в итоге у противника».

На деле же история блокадного матча куда шире и важнее банального человеческого противостояния лишениям и трудностям. Так, уже не единожды было сказано, что матчей в осажденном Ленинграде было несколько. Да и матчи ли это были? Вот, к примеру, что на этот счет думает Кирилл Набутов.


«В газете действительно было официальное сообщение о том, что на поле „Динамо“ состоялся матч, — говорит Набутов. — Речь про игру от 31 мая. Но дело в том, что в городе были и другие спортивные соревнования всякого рода. А эта игра в футбол на запасном полуразбитом поле... она и соревнованием-то не была. Просто футбол — это футбол. Это политика, а не спорт. Он всегда в особом фокусе, в центре внимания. Все, что касается футбола, всегда на первом плане, всегда высвечивается гораздо крупнее. Соответственно и факт этой игры стал гораздо более заметным просто по самому смыслу футбола и его значению для людей».


«Был в Ленинграде такой человек — Александр Иосифович Иссурин, видный спортивный деятель, судья международной категории по легкой атлетике, невероятно пунктуальный человек, — продолжает Набутов. — Он был военным, и во время блокады служил начальником отдела физподготовки Дома офицеров. Это был честнейший человек. Я его несколько раз спрашивал: «Александр Иосифович, вот что вы помните про блокадный матч?», и он говорил совершенно честно: «Я по своей должности знал и обязан был знать о любой физкультурной активности в Ленинграде в то время. Если бы было что-то, напоминающее соревнование, я бы об этом обязательно знал. Но я ничего об этом не знал».

Возникает логичный вопрос — сегодня об этом матче знают все, а тогда глава отдела физподготовки Дома офицеров про это слыхом не слыхивал, как такое может быть? Но ответ, на самом деле, на поверхности: тот матч (или матчи) не имел официального статуса. И потому вполне логично сегодня получать разрозненную информацию, когда один справочник дает определенный состав, а в другом написаны несколько иные фамилии. Впрочем, чему удивляться, если даже сами участники тех событий спустя каких-то 20 лет, когда история блокадного футбола в Ленинграде стала достоянием широкой общественности (чего только стоит вышедший в 1968 году фильм «Удар! Еще удар!» режиссера Виктора Садовского), путались в фактологии.


«Сразу скажу, что специально они об этом футболе ничего не говорили. Никто. Никогда, — вспоминает Кирилл Набутов. — У меня даже было такое ощущение, что им как будто неловко об этом говорить. Потому что, во-первых, ну, если по-взрослому, это был не футбол. Какой это мог быть футбол во время блокады, когда они играли то ли по 20, то ли по 30 минут? Когда народу не хватало, когда у так называемой команды Н-ского завода в воротах стоял Иван Куренков — полузащитник, ростом, наверное, 1,65. Он был полевым игроком, в 1944-м году был капитаном „Зенита“, который Кубок выиграл. А всю блокаду он провел в Ленинграде. Он стоял в воротах, потому что вратаря не было».

«Папа мой называл дату шестое мая и говорил, что они играли с командой военных моряков, а „Как сыграли — не помню“, — добавляет Набутов. — Дмитрий Васильевич Федоров говорил второе, Валентин Васильевич Федоров — третье, наиболее близкое к официальной версии, Александр Иванович Федоров — четвертое. Евгений Улитин — пятое, Анатолий Мишук — шестое. Я знал, наверное, человек десять из той футбольной компании, и никто из них особого значения этой истории не придавал. Но чем дальше уходила война, тем большее значение они придавали самому факту».


И ровно таким образом — когда фактология события стирается, но его историческое значение явственно важно — и возникает та самая дилемма из первого абзаца: или блокбастер, или забвение. Можно ли считать блокбастером памятник на «Динамо»? Едва ли в отношении блокадного футбола уместно использовать такие категории. Ведь даже в процессе создания монумента его автор, скульптор Салават Щербаков, особенно обращал внимание на то, чтобы в его произведении не было излишнего пафоса и гиперболы: «Мы хотели, чтобы он получился душевным и соответствующим героизму того времени».

Что же, это Щербакову определенно удалось. Правда, не без сторонней помощи, как вспоминал в интервью Welcome2020.ru уже легенда комментаторского цеха Геннадий Орлов:


«Мы с Германом Зониным были в комиссии и обратили внимание на то, что изначально в композицию памятника вошли мускулистые, крепкие футболисты. Но такого ведь не было! Это было блокадное время. Зонин тогда рассказывал, что футболисты были настолько худыми, что держали друг друга руками, чтобы выйти на поле. И одержали самую главную победу. Мы обратили на это внимание, это учли и сделали футболистов более стройными, худыми. Такие они и стоят сейчас там, символизируя стойкость нашего народа».


Еще одна мощная мифологическая особенность героической истории в том, что рассказывающие в наши дни об этих матчах ветераны уверены: была трансляция на немецкие окопы. Но это-то как раз то самое замещение реальности, неизменно следующее за временем, проходящим с момента события. На деле никакой трансляции не было.

«Я не верю в то, что был репортаж на немецком, — рассказывает Кирилл Набутов. — Я разговаривал с тем единственным человеком, который в принципе мог сделать подобное — его имя Фриц Фукс, он записывал пропагандистские новостные выпуски на немецком, которые потом транслировались на окопы врага. И он рассказывал, что ни на каком футболе не был, никаких репортажей не вел, а пришел утром на работу в Дом радио, и ему сказали: „Вчера на „Динамо“ в футбол играли“. Понимаете, кто-то ему рассказал, и он включил эту информацию в свой пяти- или десятиминутный выпуск новостей».


Но так ли важно, по большому счету, сколько мифических подробностей окружает факт, ставший красивой легендой, основанной на реальных событиях? И так ли важны причины, побудившие молодых мужчин выйти на поле стадиона «Динамо» в 1942 году — в период жуткой блокады Ленинграда? В историческом плане — возможно, необходимость тщательной проверки фактов действительно имеет место быть. Этим, в частности, занимается Алексей Дунаевский, который в 2018 году опубликовал книгу «Первый блокадный матч» — серьезное исследование на основании анализа архивных материалов, задача которого — попытаться ответить на вопрос, какой же матч действительно открывает «блокадную серию».

Но, пожалуй, куда важнее тот факт, что на входе на арену «Динамо» есть мемориальная доска, где два игрока борются за мяч под снайперским прицелом наведенной винтовки и где выгравированы фамилии участников той игры от 31 мая. И не менее важно, что спустя 70 лет после тех событий на том же «Динамо» открыли памятник блокадному футболу.


«Мое отношение к этому памятнику хорошее, потому что чем дальше уходит война, тем больше все забывается, а памятник — это то, что будет напоминать следующему поколению о том, что во время блокады в Ленинграде была жизнь и люди совершали очень серьезные усилия над собой, чтобы жить и чтобы выстоять, — говорит Кирилл Набутов. — И здесь не имеет никакого значения, все ли правда в рассказах об этом футболе или нет. В этом смысле я кроме как хорошо, никак иначе о памятнике думать не могу».