ПЕРВЫЕ НА ЕВРО
59 лет назад наши футболисты добились самого большого успеха в своей истории – был взят первый Кубок Европы!

Текст: Александр Головин

10 июля 1960 года. Париж. Раздевалка стадиона «Парк де Пренс»

Главный тренер сборной СССР Гавриил Качалин объявляет последние слова установки на финал с Югославией. В конце он по традиции поворачивается к доктору Николаю Алексееву. «У вас есть замечания по состоянию игроков?» – уточняет Качалин в очередной раз. «Нет. Все здоровы и готовы, – произносит Алексеев, но, будто оборвав себя, продолжает и без того тонким голосом. – Можно мне еще пару слов? Я знаю, кто сегодня забьет победный гол».

Два десятка мужчин сидят, уставившись на него, на несколько секунд повисает тишина. Ее прерывает звонкий голос Льва Яшина: «Доктор, говори, кто?» – «Витя Понедельник».

«Яшин поднял вверх огромные кулаки: «Ну, доктор, если вы ошибетесь, мы вам сделаем темную». Все засмеялись и пошли в туннель», – вспоминал спустя 54 года Виктор Понедельник.




За два года до этих событий сборная СССР, по мнению властей, провалила чемпионат мира: только за счет дополнительного матча вышла из группы с Австрией, Англией и Бразилией – ни одна из команд еще не была чемпионом мира, а в плей-офф сразу же проиграла хозяйке турнира Швеции. Качалина, который за два года до этого выиграл Олимпиаду, оставили до первых сложностей. Они случились уже в октябре 1958-го: после поражения со счетом 0:5 от Англии в товарищеском матче на «Уэмбли» тренера уволили. В отборочном турнире к чемпионату Европы он успел поруководить сборной всего в одном матче.

Тот чемпионат Европы – первый в истории – рождался как нежеланный ребенок. Южная Америка к началу 1960-х давно разыгрывала континентальные первенства, в 1956-м они стартовали в Азии, в 1957-м – в Африке. Идея Евро появилась еще в 1927-м, но сначала ФИФА испугалась, что турнир превратится в альтернативный чемпионат мира, дальше не могли поделить влияние французские чиновники, а затем Европа просто не хотела изменений. На конгрессе УЕФА 1957 года из 27 стран за создание чемпионата проголосовало всего 15, а участвовать захотели 17. И среди них не было ни Англии, ни Италии, ни Германии.

Предварительный раунд квалификации состоял из двух игр, по сумме которых Чехословакия победила Ирландию. Первый же матч основной части отборочного турнира – между СССР и Венгрией – прошел на построенном за два года до этого Центральном стадионе имени Ленина в Лужниках. 28 сентября 1958 года на деревянных скамейках свежей арены уместилось 100 тысяч зрителей. Дебютный гол турнира уже на 4-й минуте забил Анатолий Ильин.

Венгров победили 3:1, но это не спасло Качалина на фоне разгрома в Лондоне. Затем тренерами поочередно назначали то Якушина, то Глазкова: беспокоиться было не за что – команда все равно играла товарищеские встречи, а ответная игра с Венгрией состоялась только через год. Сборная выиграла 1:0 на выезде и попала на Испанию. Матчи назначили на май и июнь 1960-го, но готовиться к ним страна начала за полгода.

Тренер олимпийской сборной по футболу Гавриил Качалин. М. Голдобин/Sputnik
Вратарь сборной СССР Лев Яшин прибыл на тренировку перед матчем. Будапешт, 1960 год. Keystone/Getty Images

Противостояние было принципиальным. В то время так можно было сказать о любом матче советской сборной, но с этим соперником – особенно. Отношения оставались острыми со времен гражданской войны в Испании: тогда республиканское правительство, которое поддерживал Союз, было свергнуто националистами во главе с Франко. Тем не менее о бойкоте речь не шла, решили играть. Но при этом обязательно победить.

Под госзадачу из непочетного отпуска вернули Качалина. За полтора года он неплохо проанализировал фиаско в Британии, что в первую очередь сказалось на составе. Тренер убрал из старта ветеранов, которые оставались с ним со времен победной Олимпиады в Мельбурне, и добавил молодежь. Окончательно непобедимая машина сформируется в Париже, но перед Францией ее очертания уже видны:

  • бесспорный Яшин в воротах;

  • железные Чохели, Масленкин и Крутиков – трио защитников;

  • временами присоединявшийся к ним капитан Нетто, готовый персонально "съесть" любого;

  • Метревели и Месхи – два реактивных края;

  • Бубукин, который работал в центре нападения за пятерых и не только боролся за мяч, но и стягивал соперников на себя;

  • Понедельник – идеально бивший с обеих ног (однажды в Африке ударом в каркас ворот чуть не убил сидевшую на перекладине обезьяну) и висевший в воздухе дольше всей чужой обороны.

За пару недель до Испании эта команда (правда, без Чохели) разгромила Польшу 7:1. С того момента в кабинетах Франко начались дискуссии. Диктатор был готов отправить своих футболистов в Союз, но в обмен на гарантированную победу. Местная власть колебалась. Газеты уже писали о бойкоте, чиновники УЕФА не понимали, что происходит, на Пиренеях все еще размышляли. Кажется, за результат не боялись только в Союзе. «Тем составом мы могли кого хочешь порвать, – скажет спустя годы Валентин Иванов. – За счет чего побеждали? Разное говорят. Мол, и соперники у нас были слабее, и тренеры умнее, и мяч круглее, чем сейчас. А я вот что скажу: ядро у нас в команде было. Человеческое, из несгибаемых характеров сплетенное».

Страна спокойно думала о матче: печатала программки, поливала газон на арене и готовила гостиницу для приема иностранной делегации. Отказ пришел неожиданно, до прилета испанцев оставалось меньше суток. Но в целом все оказались даже рады: без борьбы команда попала в финальную часть первого в истории чемпионата Европы.

К поездке во Францию готовились в Подмосковье – недалеко от Баковки. Команду поселили в доме отдыха ЦК КПСС «Озера». Рядом располагался военный санаторий, в котором отдыхали Буденный и Ворошилов. Прославленные военачальники ежедневно приходили на тренировки сборной, усаживались на мягкие стулья, которые выставляли специально для них, а после занятий общались с командой.

«Озера» – цепь из небольших деревянных домиков на несколько человек. В одном из них вместе поселились Яшин и Понедельник. По утрам форвард сопровождал вратаря на рыбалку, необходимую, чтобы снять напряжение перед матчем. В июне 1960-го рыбалки вдвоем не получилось: астматику Понедельнику врачи запретили покидать дом по любым поводам, кроме тренировок. «Доктор настаивал, потому что на улице я бы задохнулся. У меня сразу трескался язык, я не мог дышать», – объяснял он через десятилетия.

К сопернику по полуфиналу игроки готовились вслепую: международные матчи тогда не показывали по телевидению. Даже сами участники увидели финал лишь в конце 1990-х, найдя его на пленке у какого-то коллекционера и выкупив за большие деньги. Вместо видео игроков развлекал идеологический отдел партии: за несколько дней до отлета его сотрудник зачитал скучные инструкции, а затем отправился в Европу вместе с командой – следить, чтобы приказы не нарушали.

Маленький самолет в небе над центральной Францией подбрасывало, словно тополиный пух при малейшем порыве ветра. Гроза зловеще освещала темный салон через иллюминаторы, звук грома давил на слух и заставлял сердце замирать. На последнем ряду вжимался в кресло Слава Метревели – снотворное его уже не брало.

Сборная приземлилась в аэропорту Марселя в подавленном настроении. От ужина отказались. Виды Средиземного моря из панорамных окон тоже не спасли – все игроки и тренерский штаб моментально легли спать. Но наутро от нервов не осталось и следа. Даже аллергия Понедельника закончилась рядом с соленой водой. Команда расслабилась и отправилась на экскурсию на остров Иф.

Катер доставил футболистов в крепость, служившую местом заточения знаменитого литературного героя, графа Монте-Кристо, а под конец экскурсии сборная зашла в часовню. «Давайте устроим минуту молчания, – вдруг повысил голос Валентин Бубукин. – Вспомним наших, всех, кто ушел, и постараемся отстоять честь советского футбола». Команда перекрестилась и молча поставила свечи.

6 июля на «Велодроме», который еще не избавился от велосипедных дорожек вместо части трибун, сборная Союза разгромила команду Чехословакии 3:0. Все решил тот самый месяц сборов под присмотром Буденного и Ворошилова. «Похоже, зрители, как и мы, игроки, по окончании первого тайма еще не могли предугадать исход поединка, хотя на нашей стороне уже был перевес в один мяч», – вспоминал тот полуфинал капитан Игорь Нетто. Первый тайм оказался действительно равным, а в начале второго соперник уже не успевал за перемещениями советских игроков, ошибался в простейших передачах и просто развалился, тогда как футболисты в красном словно летали по полю благодаря сумасшедшей «физике» – Качалин проанализировал не только фиаско в Англии, но и ЧМ-1958.

В Париж команда отправилась тем же вечером, а перед вылетом успела посмотреть часть второго полуфинала: Франция спокойно переигрывала Югославию (по ходу матча счет был 3:1, затем 4:2). Весь полет игроки думали о хозяевах турнира как о будущих соперниках. А по прилете им сказали, что за четыре минуты все перевернулось: с 75-й по 79-ю балканцы забили три мяча на глазах 26 тысяч парижан. Местные болельщики расстроились настолько, что сначала проигнорировали очередную неудачу в игре за бронзу – поражение французов от Чехословакии со счетом 0:2 увидели всего десять тысяч зрителей в Марселе, а потом не особо активно шли на финал (18 тысяч).

Готовясь к нему, советская сборная жила в пригороде Парижа Сен-Дени на базе хозяев. В свободное время выходила в город, рассматривая пестрые витрины, европейскую одежду на прохожих и автомобили. Купить то же самое игроки не могли – суточных хватило бы только на три бутылки пива.

В раздевалке стадиона «Парк де Пренс» главный тренер Гавриил Качалин начал установку на финал. Он говорил вдохновенно, но игроки всё понимали и без слов.

Почти перед выходом в туннель слово взял начальник команды Андрей Старостин: «Ребята, вас собрали в сборную почему? Потому что вы показываете лучшие качества в клубах. Так покажите сегодня лучшие качества, мы от вас больше ничего не требуем. И победа будет за нами». А через паузу, мхатовскую, которой он научился за годы общения со звездами из Камергерского, только из-за него и болевшими за «Спартак», добавил: «И Карфаген будет разбит».

Качалин еще раз осмотрел помещение и произнес несколько фраз. По традиции последним выступил доктор.

После выхода из туннеля на лицах игроков не осталось и следа от веселого настроения, сопровождавшего предсказание доктора про гол Понедельника. Они знали, на что шли в тот день. В 1/8 финала Олимпиады-1952 сборная СССР в переигровке вылетела от той же Югославии, которую опасались как политического противника. То поражение восьмилетней давности разгневало лично Сталина и привело к расформированию команды. В 1960-м было, конечно, проще: в Союзе продолжалась хрущевская «оттепель». Но в случае поражения все же стоило опасаться возможных неприятных последствий.

Одного настроя не хватило – в первом тайме Югославия могла решить исход матча. Если бы не Яшин. Он тоже ошибался, но после этого в шпагате отражал выход один на один. В дождь и при скользком мяче.

Трудно приходилось не только из-за дождя. Югославы играли примерно как чехи в хоккей: прямо в тело. «Особенно плотно опекали Иванова, Метревели, Месхи. Но больше других доставалось Понедельнику. Витьку там действительно колотили и сзади, и спереди, и сверху, и снизу», – отмечал Бубукин. Тренер Качалин не искал оправданий: «Если бы не блестящая игра Яшина, четкие и грамотные действия Нетто, периодические отступления Иванова и Бубукина к своей штрафной, не исключено, что наша оборона была бы сломлена».

В перерыве советская раздевалка молчала. Тишину нарушил голос Старостина: «Снимите с себя оковы, поднимите голову, поверьте в себя. Больше от вас ничего не требуется, вы обязательно выиграете!» Уже закончив карьеру, Яшин говорил, что никогда больше не слышал подобную речь: после нее команда завелась и обрушила мощное давление на соперника. Ситуация первого тайма повторилась в зеркальном отражении.

1:1 с голом Метревели после 90 минут, дополнительное время, в котором все происходящее переворачивалось, возвращалось на место и снова менялось. Лучше всего его описывают слова того же Яшина: «Мяч катался по вратарской площадке, застревая в ногах, отскакивая от одного игрока к другому, поднимался в воздух, но упорно не желал удалиться, вылететь за пределы. Я прыгал вверх, нырял в углы, вскакивал на ноги... Мы так жаждали победы, так отчаянно держались за последний, крохотный кусочек поля, что каждый раз успевали преградить путь мячу после ударов, от которых уже, казалось, не могло быть спасения».

Но школа Качалина снова не подвела – в последние минуты советская сборная оказалась свежее и вырвала кубок из чужих рук. Югославы плакали, упав на затопленное ливнем поле. Победители получили трофей и из последних сил пробежали с ним круг почета.

Придя в раздевалку, советские игроки рухнули на кресла. Почти сразу вошла делегация во главе с послом, но их речи никто не слышал. Все сидели будто оглушенные. Первым звуком, который донесся до команды, был тот самый тонкий голос врача Алексеева: «Лев Иваныч, Гаврила Дмитрич, а кто забил победный гол?!»

«Яшин встал, подошел к нему, поднял своими ручищами: «Ну, доктор! Этого мы вам никогда не забудем». И все как грохнули, засмеялись и пошли умываться. Кто-то потом запел, Бубукин начал рассказывать очередной анекдот», – спустя 54 года в деталях пересказывал этот эпизод Виктор Понедельник. Победный гол, как и предсказывали, забил он.

В отеле команда отметила победу крепкими напитками, после чего слово снова взял Старостин: «Господа-товарищи, сегодня Париж мы отдаем на ваше растерзание».

В ту июльскую ночь Елисейские поля были светлыми, словно днем. Отовсюду звучала музыка, кафе работали круглосуточно, французы гуляли, хотя уже начинался понедельник. Ненадолго в привычный ночной ритм Европы влились и советские футболисты. До пяти утра они бродили по самому радостному городу жизни и могли бы еще, но завтрак им назначили в ресторане на Эйфелевой башне. Символ Парижа встретил спортсменов журналистами, медалями и президентом «Реала» Сантьяго Бернабеу. Через переводчика тот протягивал Яшину, Метревели, Нетто, Понедельнику и Бубукину какие-то бумаги, которые сразу же отклонил замглавы делегации: «Спасибо за приглашение, мы польщены, но они не могут поехать в Испанию».

За победу каждый игрок той советской сборной получил по 200 долларов. «Я на них смог купить только искусственную шубу жене и какие-то детские вещи, – вспоминал Понедельник. – Старшие ребята вроде бы ходили к тренерам, говорили, что югославы за второе место получили намного больше. Глава делегации почувствовал это, подсуетился. Собрал всех: «Я разговаривал с Москвой, мы вам все компенсируем. Вы получите такие громадные деньги, которые никому из спортсменов не снились». Когда вернулись домой, никто нам ничего не заплатил даже в рублях».

Вырезки из советских журналов и газет 1960 года

Бумаги, которые протягивал Бернабеу, были контрактами с «Реалом». Яшин, Понедельник и еще трое могли вписать в них любую сумму.

Вырезки из советских журналов и газет 1960 года
Вырезки из советских журналов и газет 1960 года